Я родилась, выросла и училась в Санкт-Петербурге. Я рисовала с самого детства: столько лет, сколько себя помню. Когда я была во втором классе, меня отдали в художественную школу. После окончания художки я поступила в школу при Государственной художественно-промышленной академии ("Мухинское училище"). Я училась в Гимназии №190 при этом вузе — это общеобразовательная школа с художественно-эстетическим уклоном, где много литературы, истории искусств; творческие предметы: живопись, рисунок и так далее.

А история про то, как я поступила в Академию художеств, довольно смешная. В какой-то момент я почему-то решила, что мне очень хочется быть архитектором (это было в конце 9-го, начале 10-го класса). Сначала я решила, что поеду в Чехию, потом решила, что туда не поеду (что-то мне страшно), в итоге не поехала. Подумала: "Ну ладно, тогда поеду в Москву". Посмотрела я московские архитектурные вузы, там мне не понравился уровень рисования — в том момент я оценивала все именно по этому критерию — и, собственно, случайно попала на день открытых дверей в Академию художеств. Поняла, что там мне все нравится. И вообще желание стать архитектором возникло спонтанно. Я просто гуляла по городу, смотрела на здания и думала: "О, классно, мне нравится архитектура". И никто мне тогда, конечно, не объяснил, что архитекторы занимаются не тем, что просто смотрят на здания:)

После того, как я окончила художественную школу, нужно было решать: продолжать дальше заниматься искусством или нет, потому что на тот момент я хотела стать физиком-ядерщиком. В конце 8-го класса это была такая идея фикс: я неплохо знала физику и химию, даже была победителем олимпиады, мне было интересно всё, что связано с ядерной физикой. Но моя лучшая подруга, с которой мы учились вместе в художке, поступила в школу при Мухинском училище, и я тоже решила попробовать. Я помню, что мы пришли туда с папой, нужно было показать свое портфолио и дневник. Про работы они сказали: "Ну графика хорошая, живопись так себе, показывай дневник". Я отлично училась, так что они ответили: "Если ты сейчас скажешь, что хочешь учиться, то мы тебя берём". Всё это за 20 минут решилось. Я смотрю на папу и он говорит: "Решай сама". Всё, что происходило, было спонтанным. Но могу сказать, что прикладные искусства (создавать что-то своими руками: делать коллажи, шить, вязать, что-нибудь колотить) всегда оставались моим любимым занятием. Я считаю, что руки — это самый совершенный инструмент, который есть у человека.

Я бы не сказала, что любила художку, потому что это была строгая художественная школа, мне было там довольно скучно. Дома я могла делать какие-то классные штуки, мастерить, а в художке мы полгода писали один натюрморт, и это не было свободой творчества, только если на ДПИ (прим. ред. декоративно-прикладное искусство) и скульптуре ощущался результат творческого процесса.

Летом 2019 года я защитила дипломный проект, окончила Академию художеств с красным дипломом, училась пять лет, это был бакалавриат.

Во время учебы я поняла, что ландшафт вдохновляет меня больше всего. Всё, что связано с благоустройством, с озеленением, с природой и тем, как человек с ней взаимодействует. Мне скучно чертить планы, сложно придумывать большие здания, но я знаю, как изобразить всё, что связано с планированием парков, с растениями. Начиная с 3-го курса, я точно знала, что моим дипломным проектом будет именно парк. Другое дело, что в Академии недостаточно внимания уделяется всему, что связано с ландшафтной архитектурой, поэтому мне не хотелось делать парк без дополнительной функции. Я поняла, что мне нравятся животные, и обратила внимание на то, какой зоопарк сейчас в центре Санкт-Петербурга. Он занимает какую-то невероятно маленькую площадь, потому что задумывался как зверинец, где не должно было находиться много животных. В какой-то момент его стали уплотнять, в итоге животные располагаются на маленькой территории в диких условиях. Поэтому я захотела делать зоопарк. Я долго изучала статьи по поводу того, какие в Петербурге есть варианты для размещения зоопарка, какие проекты уже были.

В Академии художеств на бакалавриате студенты сами не могут предложить тему для дипломного проекта. Но мне повезло. В один момент я подошла к руководителю мастерской с предложением темы. Юрий Константинович Митюрёв (он, к сожалению, умер осенью) меня очень поддержал и сказал: "Да, как раз нужно от нашей мастерской предоставить какую-то тему, мы тебя поддержим, предложим её кафедре на рассмотрение". Тему приняли. Кроме меня на курсе её делали восемь человек. Потому что ты не можешь выбрать для себя личную тему, предоставляется около 7-8 тем для всего курса, из которых ты выбираешь, что тебе ближе. Чаще всего это реконструкция храмовой архитектуры, что-то парковое или связанное с жилым фондом, музеи. А я делала то, что по сути сама придумала. Единственное, в Академии дают участки для проектирования такие, где на самом деле невозможно ничего подобного сделать. То есть вот вам территория, вы представляете, что на ней ничего нет и работаете. Территория, на которой я проектировала зоопарк, это остров Кронштадт, там очень много исторических укреплений, это объекты культурного наследия, которые необходимо учитывать. Были и особенности, связанные с природным ландшафтом: эта местность затопляется в определенное время года, там сильные ветра. Весной на острове пролегает путь миграции птиц, и во время этого процесса колоссальное количество пернатых прилетает туда. Рядом с островом есть заповедник. При проектировании я изучала всё биоразнообразие птиц, животных и растений данной местности, хотя этого и не требовалось. От проекта был нужен чёткий план, хорошая подача, чтобы была понятна структура, пути движения людей. Но мне захотелось сделать это именно так, чтобы я сама поняла, для чего я это делаю, ради чего у меня в проекте много башен для наблюдения за птицами. Например, есть места, где весной птицы гнездятся, и там не должно быть этих сооружений. Это также связано с функцией. Ещё одна из особенностей Академии — она очень дорожит своими традициями, поэтому до 4-го курса нам не позволяли пользоваться компьютерами, всё делалось вручную. Это одновременно и плюс, и минус.

Я подумала, что парковая тема в принципе может подразумевать то, что ты делаешь проект вручную. В итоге я совместила ручную графику с компьютерной: сначала я рисовала маленькие эскизы, чтобы найти форму, структуру, какие-то важные моменты, которые мне хотелось бы передать. Потом рисовала всё в большом формате. Для этого сканировала, дорисовывала на компьютере что-то, накладывала шрифты, какие-то вычерченные элементы. И это дало больше возможностей. Я очень рада, что у меня есть этот навык рисования, так появляется больше вариативности в подаче проекта.

На самом деле, я всегда веду какой-нибудь творческий альбом. Вот даже сейчас рядом со мной альбом, где хранится куча рисунков. То есть всё, что я вижу, откладывается там: это как референсы, которые я нахожу и фиксирую. Это может быть что угодно: и люди, и архитектура, природа большую роль играет, кино. Ещё я всегда вдохновляюсь книжками и собираю коллекцию детских книг, иллюстраций. Любая маленькая деталь может перерасти потом во что-то большее — ты компилируешь все вокруг и в итоге выдаёшь необычный результат. Но я стараюсь всегда вести разные блокноты или просто делать зарисовки. Начиная с первого курса, один из преподавателей в Академии просил нас создавать творческий дневник, куда мы должны были сначала зарисовывать простые вещи: камни, деревья, природу, а потом постепенно здания, которые нам нравятся. В результате туда начинаешь записывать какие-то мысли и рисовать абсолютно все, что душе угодно.

Мне редко удаётся вести блокноты постоянно, но у меня есть специальная большая папка, где хранятся самые удачные, на мой взгляд, чертежи и эскизы. Не рисунки, а именно проектная работа с начала обучения. Очень забавно оглядываться и смотреть, что какие-то идеи и тогда были классными, а какие-то и сейчас кажутся дикими. Это такой способ анализа того, чему ты научился и в каком направлении развиваешься. Это классно!

Мне нравится одна мысль. Ей не всегда получается следовать, потому что всегда замечаешь что-то очень классное и как-то ненароком пытаешься это повторить, воспроизвести. Мысль заключается в том, что классно, когда референсами для твоих работ является всё, кроме чужой работы. Мне кажется, что когда ты делаешь, например, архитектурный проект, здорово, что тебя вдохновляет какой-нибудь фильм, скульптура, живопись, природа, но не чужой архитектурный проект. К сожалению, это не всегда выходит, а иногда срабатывает коллективное бессознательное, когда люди случайно делают похожие вещи.

Мы с родителями жили какое-то время в Молдавии, когда я была совсем маленькой, а потом я проводила там каждое лето по три, по четыре месяца. Вместе со мной там находилась моя младшая сестра и младшие двоюродные брат с сестрой. Это очень важное для меня время, которое приятно вспоминать, несмотря на то, что в моменте мне было довольно тяжело, потому что родителей рядом не было, так как они нас туда отвозили и уезжали. Но каждое мое лето было как у Тома Сойера, когда ты бегаешь, находишь козлят, у бабушки корова, цыплята, виноградник, поля с кукурузой...Иногда было скучно без друзей.

Я очень люблю это место, и у меня сейчас возникла идея о том, чтобы сделать книжку-комикс про детское лето. Во время учёбы в Академии с семьёй мы уже туда не ездили, но полтора года назад я решила отправиться в Молдавию самостоятельно, чтобы найти какие-то старые фотографии и дополнить генеалогическое дерево. Устроила путешествие по Восточной Европе, съездила туда, где находится маленький дом в селе, в котором мы жили с мамой и папой, когда я была совсем маленькой. Это место силы: смотришь на какие-то деревья, который посадил прадедушка, на сарай, который строил папа, — это след, который оставляет твоя семья, и ты тоже часть этого. Это очень меня вдохновляет.

Мне кажется, что не только в Петербурге, но и по всей России проблемы с генеральными планами, которые в СССР разрабатывали очень чётко: были чётко обозначены места, где можно строить новые дома; места, предназначенные для рекреационных нужд, какие-то выделенные памятники культуры и так далее. Есть много проблем, связанных с реставрацией, но с новым строительством их ещё больше. Очень сложно будет бороться с тем, что связано с жилыми домами в периферийных районах, которые довольно скоро придут в негодность, будут какие-то огромные гетто по окраинам. Я не могу спрогнозировать, как будут развиваться Санкт-Петербург и другие российские города. Но если говорить о том, как мне хочется чтобы это выглядело, то я бы обращала внимание не на экстенсивное развитие города, не на его расширение, а на качественное содержание того, что уже есть. Например, в Петербурге существует проблема серого пояса, территорий промышленного назначения, территорий бывших заводов, которые сейчас уже вынесли за пределы города (исторически эта зона в городах располагалась близко к центру). С этими промышленными заводскими пространствами, занимающими огромные территории, работать довольно сложно: опять же это связано с законодательством, что оно запрещает что-то делать, и с тем, что никто не хочет вкладывать туда деньги, потому что это требует больших ресурсов. Но мне кажется, что качественная структура города, вид города и жизнь в городе будет возможна, когда будут освоены и эти территории тоже. Потому что на этих местах можно построить какие-то важные сооружения для людей, а не строить что-то совершенно новое, все равно низкого качества, но то, за что можно получить много денег. Эти предприятия, кирпичные постройки выглядят красиво, величественно, это тоже история города. И если её облагородить и сохранить, то появится какое-то особенное место для горожан. Сейчас, постепенно, какие-то из этих территорий начинают осваиваться. Допустим, Новая Голландия, Ленполиграфмаш, Севкабель. Какие-то отдельные подвижки начинают происходить, однако хотелось бы более продуманной работы, обширной направленности и заинтересованности города в том, чтобы эти территории оживали.

Мне нравится, что сейчас повсеместно появляется много частных инициатив и людей, которые занимаются сохранением исторических вещей, зданий, начиная с предметов интерьера, заканчивая окнами и дверьми. Я нашла довольно большое количество людей, которые спасают двери, находя их на помойках; людей, которые реставрируют старые печи; людей, которые добиваются, чтобы какие-то дома реставрировались; людей, которые создают фонды, находят небольшие усадьбы и их облагораживают. Этот вектор мне очень приятен, я слежу за теми, кто старается сохранить идентичность, — это что-то очень важное.

Я думаю, что баланс возможен, но нужно думать о законодательстве и следить за застройщиками. Это сложно, потому что люди любят деньги, и от этого никуда не денешься. Если мы говорим о новом строительстве, то застройщику возвращаются деньги за жилые площади, а за озеленение деньги никакие не возвращаются, чаще всего нормы выполняются довольно формально. И опять же мы возвращаемся к законодательству, нужно, чтобы оно было строже, необходимо следить за качеством того, как строительство происходит, возможно делать какие-то озелененные места на промышленных территориях.

Перед поездкой в Нью-Йорк мне говорили, что там нет зелени и парков, бетонные джунгли и всё такое. В некоторых районах это правда так, но во-первых, когда там строятся небоскребы, жилые или нежилые — неважно, у них производится озеленение крыш, то есть выполняется норма озеленения, которую застройщик обязан восполнить. На крыше здания, в котором жила я, располагается очень крутой сад с фонтанами, деревьями. Я всегда ходила и обращала внимание на благоустройство: перед новым офисным зданием, например, есть небольшой клочок земли рядом со входом, и он настолько качественно озеленен, что в хорошие дни люди сидят под деревьями и отдыхают. Мне видится, что возможно сделать так, чтобы специально включать зеленые элементы в проекты; чтобы застройщик думал не только о внутреннем содержании здания (о площадях, о том, сколько квадратных метров занимает это здание), но и о том, как оно будет вписываться в общую городскую ткань.

Мне нравится думать о каких-то рутинных событиях: допустим, какой-нибудь работник офисного здания идет от остановки или парковки к офису и может попить с коллегой кофе под деревом, сидя на классной скамейке рядом со своей работой. И вот эти детали делают город и архитектуру живыми и наполненным какими-то ситуациями, составляющими человеческую жизнь.