Мы театральная команда «Эскизы в пространстве», собрались вместе будучи студентами разных курсов театрального факультета МГИКа. Во время свободного от учебы времени мы начали что-то интересное устраивать. Видимо, нас что-то не устраивало в учебной программе, поэтому мы стали делать вылазки. К выпуску из университета поняли, что мы команда, которая хочет идти вперед. Мы стали независимым театром. Иногда, конечно, мы выигрываем гранты и сотрудничаем с государственными институциями, но все равно по формату мы независимый театр. Такая театральная команда, которая что заработает, то и съест. Базируемся мы в Москве в центре им. Мейерхольда, играем там наши камерные спектакли. Иногда играем на других площадках, поэтому название «Эскизы в пространстве» полностью отражают нашу суть, в нем заложен и творческий посыл и метод работы: мы встраиваемся в любое пространство.

Сельский театр мы можем считать нашим новым ответвлением деятельности, слово проект не очень подходит к этому, я думаю. Это новый виток развития. На данный момент это больше про инвестиции, практически весь гонорар мы вкладываем в постройку дома и в развитие нашего театра. Потому что театр — дело затратное и ресурсное, требующее много времени и денег.

Профессионально театром мы занимаемся уже 7 лет. Команда наша собралась из разных уголков не только России, Дима у нас из Казахстана, я из Тверской области, есть ребята из Саратовской области, Краснодарского края, Пензенской области, Одессы, Иванова.

Мы — про бóльшую часть России. Очень много ярлыков навешано на регионы: провинциальность, безденежность, безграмотность. Но в то же время много людей сейчас начинают по-новому смотреть на локальные территории, это медленный процесс, но он есть. Мы приезжаем в разные места и видим это. Понятно, что много где есть хтонь и печаль, разруха. Мы очень любим путешествовать и часто это делаем. Поэтому для нас страна — это вот там, за пределами столицы. А в Москве есть свои конкретные правила жизни и жесткий в каком-то смысле рынок и конкуренция. Нам повезло, что мы сформировались в Москве, ведь здесь есть выход ко всем инновациям и связям, — все это помогает нам развивать свою идею.

Часто мы анализируем, почему выбрали тот путь, по которому идем. Мы за естественное, можно сказать, за натуральное развитие. История с сельским театром очень логично и естественно выросла. Все началось неспроста, потому что уже на протяжении 6 лет мы ездим во Владимирскую область, участвуем в творческих лабораториях. Потом мы стали все чаще туда приезжать, делать свои внутренние театральные лаборатории. С этим местом у нас связано много судьбоносных встреч. Это удивительно, но именно там мы познакомились со многими московскими друзьями, с которыми сейчас сотрудничаем, делаем вместе спектакли, просто дружим и общаемся. Именно в таких полевых условиях проявляются многие моменты, сразу находятся люди, близкие по мыслям.

Два года назад обнаружилось прекрасное село Фомиха, где официально живут около 10 человек. Многие там зимуют. Оно совсем маленькое и только исторически считается селом, потому что там была церковь. Мы раскопали некоторые данные: есть книга о Владимирской области 1859 года — перепись населения — она оцифрована. По данным из нее, Фомиха была одним из самых крупных сел Владимирской губернии, даже больше чем Кидекша. В этом месте совмещено много факторов, которые нам понравились чисто по-человечески. Это не дачный поселок с заборами. Оно находится на другой стороне Нерли и фактически отрезано от «большого» мира. Как мы потом выяснили, в 60-х или 70-х годах эта территория перешла из Суздальского района в Камешковский. Видимо, это очень сильно отразилось на селе, оно стало на задворках, оно как бы законсервировалось в каком-то смысле, там сохранились старые домики и атмосфера, трепетность. С одной стороны там — безвременье, а с другой стороны — прекрасные ландшафты и пейзажи центральной России: поля, лес, река, березовая роща, лес совсем заросший, вот эти старенькие домики. А для того, чтобы до нас доехать, нужно совершить маленькое (или не очень) путешествие.

У нас разные по формату спектакли, но всех их можно назвать театральными путешествиями. Зритель иногда преодолевает долгий путь, видит много пейзажей, испытывает разные эмоции. Все наши спектакли — подвижные, и получается, что ландшафт является не декорацией, а во многом действующим лицом. Если воспринимать театр в широком смысле, а мы его так и воспринимаем, как некий инструмент и поле для исследований, то мы представляем одно из направлений театра, развитого зарубежом, это science specific. У нас это любят называть бродилками, променад-театром.

Мы как раз недавно обсуждали такую историю. Вряд ли ли это будет приложение, скорее всего, можно в уже имеющихся приложениях для путешествий встроить аудио-спектакль.

Приезжая сюда, в село, люди задействуют очень много чувств. После спектаклей мы даже организовываем ужины.

Если возвращаться к вопросу о том, почему именно это место: тут нашей команде все близко, соединение супер-природы, супер-истории, потому что тут же рядом Суздаль с тысячелетней историй, рядом с нами что-то раскапывают древнее, недалеко оттуда расположено захоронение Сунгирь. Ты понимаешь, что это место не то, чтобы с тысячелетней историей, а с многотысячелетней историей, и, попав туда, все остальное уходит на задний план. Мы очень часто из Москвы ездим, иногда бывает трудно добраться, грязь и так далее, очень много физического преодоления, но попадая туда, переступая эту границу, в один момент происходит переключение. Все происходило и происходит очень органично. У нас появилась своя территория, дом, где мы являемся авторами пространства.

Мы не очень любим историю «поднять село с колен», мы не собираемся ничего поднимать, потому что местные жители лучше знают, как им жить. Грубо, наверное, говорю, но как есть. Конечно, наше пребывание улучшит там некую инфраструктуру и прочее-прочее. Во-первых, это будет не быстро, а во-вторых, это точно будут естественные, органические процессы, природные. Наверное, пожар, который случился, если по-философски рассуждать, тоже в какой-то мере естественный этап нашего взросления, а с другой стороны, преодоления территорий (в итоге с местными жителями мы очень подружились), через настороженность пришло понимание, уже выработалось доверие. Понятное дело, что мы еще многих сельских законов не знаем, многим вещам учимся здесь заново, такой для нас университет. Для нашего театра, для нашей команды это очень большое развитие, возможность роста.

В Москве мы делаем уличные спектакли, вписанные в ландшафт. То есть мы создаем универсальные спектакли, которые можно перемещать по разным локациям, он плюс-минус останется прежним. А здесь, в селе, получается, что в большинстве случаев этот спектакль нельзя никуда вывезти, вот он есть и есть. С другой стороны, конечно, можно, но это будет уже совсем иной спектакль. Сам факт уникальности, что действие происходит именно на природе. Все остальное будет имитацией, потому что ни на одной городской площади или в другом пространстве, в театральном здании у нас нет возможности реализовать 20-минутную проходку по чудесному лесу.

Если в прошлом году мы аккуратно вступили на эту землю и осматривались, то наша цель в этом году поставить всю эту историю на крепкие ноги, чтобы за этот год приехало правильное количество людей, которые будут дальше распространять информацию по сарафанному радио о том, как здесь хорошо.

Есть интересный концепт у Екатерины Шульман, что мы вступаем в эру технического Средневековья.

Хоть мы и базируемся в Москве, но чем дальше, тем больше мы понимаем, что все дела можно вести из сельского театра. С точки зрения логистики немного меняются векторы, но мы уже повзрослели и имеем профессиональный вес, который с каждым годом потихоньку накапливается. Поэтому сейчас мы уже понимаем, что без разницы, откуда лететь на гастроли: из Суздаля или из Москвы, так как наше общение в основном на телефоне, почте, зуме. То есть общение на расстоянии становится проще.

Вот это и есть техническое Средневековье, когда люди будут собираться в локальные сообщества, при этом имея связь со всем миром. Мы как раз не за глобальное, а за локальное. Например, во Владимире и в Суздале есть много интересных локальных проектов (Флигель, например).

Есть разные точки локальных проектов, которыми мы тоже являемся (внутри проекта МИРА). Таких сообществ много, их целая сеть, грибница локальных проектов. Вот за этим будущее, а не за глобальным мегапроектом «Владимир туристический», где одна какая-то башка. То есть это уже не грибница, а спрут. Поэтому все глобальное в России государственное, где зачастую бессмысленно тратится куча денег. Это по нашему опыту.

Одна из наших болей, что местные власти совсем не заинтересованы в чем-то новом, часто они не хотят помогать людям, которые приходят со своими инвестициями: это могут быть не обязательно деньги, а например, время, умение, желание вдохнуть новую жизнь, дать новый контекст, осовременить пространство. Ведь нужно думать уже о том, что после нас будет еще более современное поколение, и у них будут новые смыслы. Иначе мы просто потеряем все.

Мы, например, пытаемся через творчество показать человеческие истории, свои корни. А власти переживают, «кабы что не вышло, какие-то странные ребята». Поэтому иногда все делается с такой позиции: вы нас не трогаете, мы вас не трогаем. Все друг друга знают, но не мешают никому.

Также мы продолжаем знакомство с местными жителями, активистами. Уже понимаем, что не нужно везти строительную бригаду из Москвы, нам будут помогать все строить местные мастера. В каком-то смысле мы даем работу местному населению. Наших зрителей мы поим чаем и кормим пирожками, которые сделали местные бабушки. Сейчас мы собираем местные рецепты, было бы здорово, если бы местные бабушки что-то из этого приготовили. Понятное дело, что это будет оплачиваемый труд, но это точно будет приготовлено с любовью к людям.

Такими маленькими шажками мы можем давать плюсы регионам. Например, еще одно направление — вывоз мусора, потому что в селах это все очень сложно, там ничего не регламентируется. Театр в данном случае является поводом: мы играем спектакль и проходим мимо большой мусорки. С точки зрения представления это очень круто, потому что это естественные декорации, но мы понимаем, что спектакль и без помойки произойдет, а убрать мусор мы можем. Совершаем изменения вот такими маленькими органическими шагами.

Из-за подготовки к тысячелетию Суздаля есть очень много людей, которые заинтересованы в развитии культуры, поэтому много ресурсов вкладывается в развитие именно культурных инициатив.

Суздаль крут, когда нет людей. Мы делали спектакль в январские праздники, такое ощущение, что там была вся Москва. И когда там много людей, то все теряется, а когда в понедельник все уехали, то было уже по-другому. Ты видишь уже индивидуальность города, ты один на один с ним разговариваешь. Есть там что-то такое пленяющее.

Сельские театры бывают разные. Наш, например, это еще история про профессиональный контент. Местные стали к нам обращаться с сознанием того, что сельский театр — это ребята, которые делают досуг для села, с детишками или что-то такое. То есть некая функция ДК, изб-читален, которые функционировали в древние советские времена. Но у нас другая задача, наша миссия — это соединение как раз городских жителей с малыми территориями. В пандемию это очень явно проявилось: начался дефицит прогулок, свежего воздуха, путешествий, и театр современный дает вот этот новый объем и контекст таких путешествий. Как минимум — это необычно. Еще люди интересуются, что такое деревенский быт. Оказывается, городским очень интересно узнать про аутентичность. Это соприкосновение дает новую синергию и новые смыслы взаимоотношениям между людьми: сельские понимают, что они интересны, а зрители получают кучу эмоций и большую дозу культурного досуга, отдыха. Это мост. А культура является основой для этого моста.

Юра Макеев, наш друг, он также играет спектакли в Москве. Сейчас он купил дом в Смоленской области, играет спектакли в жанре сторителлинг, а если еще точнее, то у него Театр вкуса. Он готовит и в то же время рассказывает истории, на это все смотрят зрители, а потом трапезничают. Он отличается от нас другим контекстом, но это супер-крутая история про семейные ценности, уют, дом. Все его спектакли пронизаны добротой. Если мы команда, то Юра больше больше проводник: у него есть моноспектакли и спектакли, которых участвуют несколько человек.

Есть еще один тип театра. Это не прямо театр-театр, он существует в контексте экопоселения, находится в сельском поселении Ковчег, Калужская область. Это похоже на семейный театр, где жители этого селения сами делают себе костюмы, декорации. А спектакли играет часть сообщества для всех жителей, для друзей и приближенных.

Красноярский театр им. Мотыгина — это вообще другая история, это государственная институция и наследие Советского Союза. Таких театров, на самом деле, очень много. Особенно в Сибири и на севере. Когда мы были в Якутии несколько лет назад, мы играли в сельском театре, деревянном таком, там есть государственные дотации, артисты. Задачи у таких театров очень близки к задачам Дворцов культуры.

Еще есть пример в Бурятии. Там село с большим количеством населения, поэтому их театр имеет важную досуго-образовательную функцию. Это как раз пример сельского самодеятельного театра танца и песни.

А еще есть наши друзья, Театр клоунады «Высокие братья», рядом с Москвой они купили дом и устроили деревенский цирк там, играют спектакли и приглашают зрителей.

Сельский театр как явление начнет развиваться. Думаю, что будут появляться новые проекты в этой сфере. Наш пример доказывает, что это возможно. Да, это может быть нелегко. Наш очень большой плюс — это близость к Суздалю. Люди приезжают на выходные в Суздаль и понимают, что они могут заехать и потратить какую-то часть своего времени на крутое путешествие на природе. Они могут сначала заехать к нам, а потом в Суздаль и Владимир, в общем, маршрутов много. Но сам факт, что это совмещает очень много пользы. В будущем я надеюсь, что мы выйдем на самоокупаемость. Потому что деньги — это такой ресурс обмена, который позволяет развиваться.

Именно сам факт, что ты приезжаешь в какой-то небольшой населенный пункт из-за того, то там есть театр — это тенденция. Не скажу, что это прям серьезный тренд, но люди культуры начинают это понимать. Считаю, что это хороший знак, потому что, во-первых, мир стал настолько технологичным в плане общения, что мы не привязаны к каким-то местам, и мы можем вырваться куда-то и не остаться без связи — это уже не сон. А во-вторых, театр просто все в себя вмещает, как сосуд. Живопись, гончарное мастерство, роспись, ДПИ.

Многие у нас спрашивают: «‎А местные вас не отвергли?».

Недавно таксист нас вез и говорит: «‎О да, слышали про вас, по телевизору показывали, что у вас пожар случился. Не знак ли это, что может быть не надо?». А мы думаем, что это как раз знак, что может быть, нам нужно с нуля, свое строить. Мы уверены, что у каждого должна быть своя история взаимодействия с природой, с территорией, с людьми. По сути, это все об одном, театр — это способ коммуникации. У нас образовался новый канал, где происходит взаимодействие театра с природой, артиста с природой, художника с природой. Возможно, именно наш театр поможет зрителю куда больше почерпнуть, нежели поход в классический театр или поездка на пикник.

Начнем мы с возобновления спектакля «‎По грибы»‎, потому что часть реквизита и техники для спектакля сгорело.

Затем у нас планируется три премьеры. Каждый месяц будем по одной премьере выпускать, то есть июль, август, сентябрь. А дальше оно уже будет играть.

Потом у нас будет проведение Лаборатории современной драматургии, она будет проходить у нас в Фомихе и Суздале, где студенты школы-студии МХАТ вместе с магистрантами школы-студии МХАТ выберут 8 современных пьес и будут ставить их на разных ландшафтах, на воде, в лесу, в общем где придумают. Мы будем ходить от одного места к другому и слушать примеры драматургии на тему непроговоренного, на тему детства. Это вопросы к современным текстам и драматургам: как найти внутри этих пьес тригеры, резонанс взаимодействия с природой.

Мы нашли пару пьес, которые очень круто резонируют с Суздалем и Владимиром. Например, есть пьеса Вячеслава Дурненкова, про двух бизнесменов из Москвы, которые пытаются сделать из этих мест супер-туристическую историю. Мне кажется, что это может интересный эксперимент. Возможно, самый интересный материал мы в следующем году поставим.

А дальше — дела мирские: строительство, облагораживание территорий, посадка ягод, работа с землей. Думаю, что мы сделаем какую-то экспозицию, например, фотодокументацию села, исследования человека в селе, человека и природы. Кроме выставки, из этого может получиться еще один спектакль. Как раз это может быть аудио-спектакль, который человек, приехавший без нас, сможет
«посетить»‎. Скорее всего, это будут истории, размышления, интервью.

Следующее направление, которое нам помогает расти, это специализированные показы для компаний. Летом планируется два-три показа. Это нельзя назвать корпоративом ни в коем случае, просто это тот случай, когда 50-70 человек приезжают на природу, а мы с ними играем спектакль.

Также к нам будут приезжать наши друзья с концертами, это как раз интересно будет для местных жителей. На этот год основная задача — почувствовать фундамент сельского театра, сформировать репертуар из трех-четырех спектаклей, сгенерировать много интересных событий.

Мне кажется, что мы можем быть проводниками для тех, кто хочет развивать территории дальше. На мне сейчас больше продюсерские функции, я участвую в нескольких культурных акселераторах (не люблю это слово), там несколько сообществ со всей России, которые стараются что-то восстановить в регионах. И я вижу, что изменения есть, таких групп много, просто у каждого свой инструмент. У нас — театр, у кого-то это рукоделие, у кого-то фестивали, сельское хозяйство или, наоборот домоустройство.

В нашем спектакле «По грибы» такая фабула, что трое грибников пошли в лес и попали в альтернативную Россию. Своим примером мы хотим доказать, что эта альтернатива может стать нормой для нас. Понятно, что это единичные случаи, но было бы круто, чтобы такая альтернатива стала нормой. Понятное дело, что не нужно фанатично ко всему относиться. Понятно, что села умирают, это естественный процесс, но кто-то обязательно выживет или переродиться. Есть крутые проекты, которые наделяют уже существующее новыми смыслами. Это возможно только благодаря новому контексту, новой истории. Точно не работает концепция «я приеду и с нуля тут все переделаю», земля начнет сопротивляться. Многие создают музейные проекты по сохранению истории, но наш опыт показывает, что самый крутой метод сохранения — реализовывать новые смыслы благодаря современным технологиям и материалам. То есть музей уже может быть как антология видео- или аудио-рассказов. Интервью — это совершенно уникальный инструмент для отображения истории страны, когда историю страны рассказывают через историю людей. Мы всегда говорим и показываем, что театр — это люди. И в принципе, любые преобразования — это в первую очередь люди, единомышленники. Мне кажется, это очень важно понимать.

Мы сейчас работаем с фольклором, это как раз устная история, которая передается через поколения. На самом деле, наши корни — это бабушки и то, что знают бабушки. Вот туда нужно идти, там нужно смотреть, то, что ближе к нам — это островки живых знаний. В Фомихе тоже хочется найти какие-то артефакты, истории. Это будут истории более современные, например, про настоятеля Сергея и его жену, матушку Ирину. Они, например, в 90-е просто переехали в Фомиху. Ребенок у них родился зимой: они 5 километров на лыжах шли до ближайшей автобусной станции, чтобы уехать в роддом. А потом у меня был интересный случай: я уже рассказывал эту историю в одном интервью и назвал почему-то 11, а не 5 км. В инстаграм мне пишет какой-то незнакомый человек: «Во-первых, не 11, а 5, а во-вторых, тот ребенок, который родился — это я, и у меня даже есть грамота, что я первый родившийся ребенок в Фомихе за 50 лет». Сейчас их семья в основном живет под Юрьевцом, потому что Сергей — настоятель местной церкви.

Или вот нам рассказывали про историю людей, которые жили в нашем доме, для нас была важна эта преемственность, эстафета. Рассказывали, что там была очень крепкая семья, муж-жена. Однажды жене стало плохо, муж посадил ее на лошадь, так они доехали до Суздаля, до больницы: надеяться на скорую помощь там не имеет смысла.

Все эти поступки, события, открытость этого места нас вдохновляют. Поэтому сейчас мы потихоньку будем копать, и, наверное, это все выльется в локальную историю места, в какой-то спектакль, в слепок реальности.